«Усиление охраны сёмги должно найти сильную общественную поддержку»
Прошедшим летом Фондом «Серебряная тайга» в рамках проекта «Устойчивое управление рыбными ресурсами: Модельная река Мезень» было проведено две исследовательские экспедиции, организованные вместе с ФГУ «Комирыбвод» и органами рыбоохраны с привлечением научных сотрудников из Польши и Института биологии Коми научного центра, а также представителя местной общины «Удорачи».
Предлагаемое интервью руководителя экспедиций, директора Фонда Пшемыслава Маевски, – о проблеме браконьерства, наиболее остро проявляющейся прежде всего в вопросах, касающихся состояния популяции сёмги.
– Пшемыслав, в ходе недавних экспедиций на Мезень и её притоки укрепилось, или, возможно, изменилось ваше мнение о том, что главная причина сокращения наших рыбных запасов, особенно популяции сёмги, – браконьерство?
– Предлагаю пойти от общего к частному. Все согласны, что рыбные ресурсы сокращаются, а ситуация с сёмгой уже достигла критического уровня. Так думает наука и так думают местные жители. Начнём с сёмги. Известно, что резкий спад популяции может происходить или из-за ухудшения условий обитания и размножения, или из-за чрезмерного вылова:
- в местах нагула на море,
- в низовьях Мезени,
- браконьерства на миграционным пути по Мезени,
- браконьерства на нерестилищах.
Это может быть также комбинация из нескольких названных причин. И в прошлом, и в этом году мы обследовали Мезень от устья Ув-ю в верховьях до устья притока Сула в Архангельской области. Кроме того, мы посетили 8 семужьих притоков (Верхняя и Нижняя Пузла, Ёлва Мезенская, Пысса, Курмыш, Пижма Мезенская, Низьма и Сула). Разговоривали со многими жителями деревни. И утвердились во мнении, что на Мезени, в местах нерестилищ сёмги, сохранены естественные, нормальные условия для её воспроизводства. Я допускаю, что под влиянием рубок происходят какие-то изменения, но, насколько можно судить по обзорным экспедициям, очевидных нарушений естественных условий обитания и размножения нет. Резкий спад численности сёмги характерен для всех семужьих притоков – и обрубленных заготовителями леса, и находящихся в естественных условиях. Зато бросается в глаза повсеместный вылов сёмги – и в среднем течении, и в верховьях. Все участники экспедиции едины во мнении: такого массового вылова популяция сёмги, уже и так подорванная, не выдержит.
По имеющейся у нас информации, вылов идёт также в устьевой части и на море. В обоих направлениях работаем для изучения ситуации и, к счастью, там тоже есть ответственные люди, озабоченные судьбой сёмги..
– В публикациях СМИ, основанных на материалах рейдовых проверок контролирующих органов, обычно говорится лишь об отдельных случаях браконьерства. Вы считаете, что это явление более масштабное?
– Примеров браконьерских действий на реке – предостаточно. В верховьях Мезени, на Нижней Пузле, в местах нерестилищ браконьерами затрачены большие усилия для строительства многочисленных загородок из камней… То и дело попадаются брошенные сети… Следы браконьеров везде. Хотелось бы подчеркнуть при этом, что делают такое не бедняки из деревни, не местные жители: для того, чтобы добраться сюда и увезти рыбу, нужны деньги и серьёзные средства передвижения. Это, скорее всего, популярный, хотя и нездоровый, вид спорта у состоятельных людей. В условиях низкой численности популяции такой «спорт» для сёмги особенно опасен.
Он опасен, с одной стороны, тем, что даже если ловят столько же, сколько и раньше, то в условиях уменьшающейся популяции это более губительно. Если раньше кто-то вылавливал 15 рыбин, а всего на нерестилище было 100 особей, это значит, что выловлено было 15%, а остальные отнерестились. Если сейчас выловить столько же, а всех на нерестилище осталось 25, то это очевидный путь к уничтожению нерестилища. Во-вторых, сёмга на нерестилище очень уязвимая, и отлавливаются особи, которые прошли успешно весь непростой жизненный цикл, то есть самые ценные репродукторы, способные произвести жизнеспособное потомство. Этого качества не заменит искусственное разведение. По этой причине везде в мире нерестилища сёмги находятся под полной охраной.
В среднем течении – и в Удорском районе, и в Лешуконском районе Архангельской области – сёмгу тоже вылавливают: и плавными сетями, и сетями, расставленными под специально сделанными на реке загородками из жердей (загородки образуют тихую заводь, туда попадает поднимающаяся на нерест сёмга и, пытаясь выбраться на течение, оказывается в сетях). Таких «ловушек» для сёмги десятки: в Лешуконском районе они попадались нам через каждые десять – двадцать минут нашего маршрута. В трёх местах возле села Роддома река перегорожена почти полностью.
Приходится констатировать, что здесь этим занимаются уже местные жители – сельчане, которые находятся в тяжёлом экономическом положении. Они и сами признают, что сёмга исчезает, понимают, что рубят сук, на котором сидят. И всё-таки продолжают «добивать» популяцию. То же самое делается и на мезенских притоках – семужье-нерестовых реках Сула, Пижма… Притоки облавливаются методично, трудолюбиво, организованно и эффективно, ведь делать это никто не мешает. А объяснение такое: если я не возьму этой сёмги, то её возьмёт кто-то другой. Но это губительная спираль для сёмги и для благополучия местных жителей.
Мы пока не знаем темпов сокращения численности популяции, но очевидно, что при таком размахе браконьерства очень скоро процесс может стать необратимым.
– И что, на Ваш взгляд, необходимо делать, чтобы изменить ситуацию? Как действовать?
– Я уже сказал, что на нерестилищах сёмгу ловят состоятельные люди, и нет никакого оправдания их действиям. Нужно серьёзно усилить охрану, и охрана должна найти сильную общественную поддержку, потому что никому не выгодно окончательное уничтожение сёмги, в том числе и самим браконьерам.
В среднем течении люди ловят рыбу на собственные нужды, на питание: у нас нет никаких фактов, что сёмга у местных жителей является предметом внешней торговли. И такое браконьерство тоже невозможно одобрить, но можно хотя бы понять мотивы этих людей. Что делать в этом случае, как действовать с местными браконьерами? Нужно, во-первых, сделать так, чтобы на первом этапе местные жители могли пользоваться законно – по квотам – другими видами рыб. Во-вторых, нужно, чтобы люди осознали, что сёмгу надо сначала восстановить, а потом уже думать о разумном дальнейшем хозяйствовании с использованием этого восстановленного ресурса – о введении лицензионного лова и т.д.
И если будет такая перспектива, если люди будут ощущать себя законными хозяевами участков, отношение к браконьерской деятельности изменится. А такая перспектива реальна. Во многих странах уже добились восстановления популяции сёмги и такой ситуации, когда население имеет возможность законно пользоваться этим ресурсом. При условии обоснованности квот и справедливого их распределения такая перспектива должна быть привлекательна для местных жителей. И лицензионный лов, в том числе спортивный, если будет ресурс для его развития, тоже в интересах местного населения: местные жители могут работать гидами, сдавать в аренду лодки, развивать гостевой туризм и т.д.
Кроме того, это и охране рыбных ресурсов будет способствовать: я давно заметил, что, например, в Польше в охотхозяйствах ситуация с численностью животных всегда лучше, чем даже на охраняемых территориях. Так что если какие-то участки реки будут в аренде – это хорошая перспектива, но к правильному хозяйствованию людей надо готовить. Нужна перезагрузка сознания: от эксплуатации ресурсов – к управлению ресурсами.
Надо также выстроить сотрудничество заинтересованных сторон вдоль реки Мезень, ведь никто не заинтересован в исчезновении сёмги и многие готовы действовать. Нужна согласованная программа совместных действий по восстановлению сёмги.
– Пшемыслав, мы говорим о сёмге, но ведь проблема браконьерства имеет отношение и к другим видам рыб, и другие виды, к сожалению, тоже подорваны…
– Мы говорим о сёмге, потому что именно сёмга наиболее привлекательна для браконьеров и находится в самом уязвимом положении. Она вызывает также наибольший интерес в обществе. Настолько, что трудно найти человека, равнодушного или хотя бы не знакомого с этой проблемой. Кроме того, миграционный характер сёмги требует очень широкого сотрудничества – и географически широкого, и привлечения очень многих институций к деятельности по мониторингу и восстановлению популяции. Восстановление щуки и других оседлых видов гораздо проще – нужен ответственный хозяин на каждом конкретном участке плюс обоснованный уровень пользования.
– А сейчас квоты необоснованные?
– Здесь надо тесно работать с наукой и с ихтиологами Комирыбвода. Я не специалист в этой области и не знаю, как сейчас квоты рассчитываются. Не думаю, что они необоснованные. Но понимаю, что, как и по другим ресурсам, например, охотничьим или лесным, есть цифра, которая говорит о максимально допустимом уровне изъятия, исходя из площади и характера угодий (это допустимая квота), но реальный уровень изъятия должен учитывать состояние популяции каждого вида, а также цели и задачи и уровень хозяйствования. Это отдельная, очень важная тема, заняться которой также в планах нашего проекта.
Возвращаясь к сёмге, хочу подчеркнуть, что очень важен системный мониторинг – как минимум на нерестилищах. Но это тоже тема другого разговора.
– Что в связи со всем сказанным выше будет предприниматься, с учётом такого размаха браконьерства, в рамках проекта «Модельная река Мезень»?
– Первое, что будет предпринято в ближайшее время: проект поддержит организацию усиленной охраны на нерестилищах сёмги в нерестовый период. Мы призываем жителей Удорского района с пониманием отнестись к необходимости этого и поддержать действия службы рыбоохраны. Это в наших общих интересах, и прежде всего в интересах тех, кто живёт в селах и деревнях на Мезени. А дальше очень важно продумать и выработать совместную согласованную программу постепенного продвижения к правильному, устойчивому и эффективному управлению рыбными ресурсами Мезени. Для этого мы будем встречаться с местными жителями, совместно обсуждать сложившуюся ситуацию, выслушивать мнения и предложения людей, сообща искать возможности и варианты правильного хозяйствования на реке и способствовать их внедрению…
Интервью вела: Валентина Семяшкина